кажется, что они объединились в группы, компании мизантропических злодеев, и в их власти подготовить и осуществить все свои злобные замыслы в отношении человечества. При помощи серы и серных камней их нужно выжечь из своих нор, как паразитов.
Глава XL
Агитационные плакаты, псевдоювелиры, лошади-тяжеловозы и пароходы
Поскольку я хочу сгруппировать всё, что попало в поле моего зрения в ливерпульских доках и происходило вокруг них, то ради этого в данной главе попытаюсь бросить взгляд на всякие мелочи, воспоминаниям о которых я эту главу и по свящаю.
Объявления нищих, написанные мелом с наружной стороны по периметру стены дока, соседствуют с многоликой компанией очень разных объявлений, размещённых на самих стенах. Преимущественно это уведомления о приближающемся отплытии «превосходного, быстроходного, обитого и проклёпанного медью судна» в Соединённые Штаты, Канаду, Новый Южный Уэльс и другие места. Посреди них вкрапления рекламных объявлений еврейских старьёвщиков сообщают благоразумным морякам, где они могут обеспечить себя самыми лучшими и самыми дешёвыми вещами, вкупе с неоднозначными медицинскими объявлениями от племени шарлатанов и эмпирическом подходе, который распространяется на всех мореходов. Не удовлетворяясь подобным уведомлением общества о своём местонахождении, эти неутомимые кровопускатели, претендующие называться самаритянами, нанимают отряд потёртых с виду, взятых словно из работных домов плутов, чьё занятие состоит в том, чтобы следовать вдоль стен дока в обеденное время и тихо всовывать небольшие таинственные приглашения на постой – размером в двенадцатую часть от листа с большим рекламным объявлением – в руки удивлённых моряков.
Они делают это с каким-то таинственным виноватым подмигиванием, как-то косо, с каким-то отвратительным предположением о ваших потребностях, да так, что поначалу вы почти испытываете желание избить их до боли.
Бросающийся в глаза среди настенных объявлений на стенах огромный курсив приманивает всех моряков, испытывающих отвращение к торговому флоту, предлагая им принять щедрое предложение и отправиться на службу в военно-морской флот Её Величества.
В британском военно-морском флоте матросов в мирное время не отправляют на обычную службу, как во флоте американском, а берут на особые суда, отправляющиеся в особые круизы. В такой манере о фрегате «Тетис» можно сообщить, что славный старый моряк и благородный отец для своей команды лорд Джордж Флегстефф набирает команду под паруса. Подобные же объявления можно заметить на стенах и относительно вербовки в армию. И ни один аукционист с таким восторгом не рассказывает так о некоем очаровательном имении, выставленном на продажу, как возвещают авторы этих плакатов о красоте и пользе климата дальних стран, куда собираются пойти под парусом полки, ищущие новобранцев. Пейзаж составляется из ярких лужаек, одетых в виноградные лозы холмов и бесконечных зелёных лугов, и предприимчивым молодым господам, любящим путешествие, сообщают, что здесь им представится возможность увидеть на досуге мир и, кроме того, получить плату за такое наслаждение. Полки для Индии обещают плантации среди долин с пальмами, в то время как для Новой Голландии – открытие новых сфер жизни и деятельности, компании, связанные с Канадой и Новой Шотландией, соблазняют рассказами о летнем солнце, под которым в декабре созревает виноград. Ни единого слова про войны не говорится, лязг оружия в этих объявлениях беззвучен, и жизнерадостного рекрута почти заставляют ждать замены мечей, которыми его вооружают, на садовые ножницы.
Увы! Не заключена ли тут жестокая хитрость, как в битве при Бэннокберне, где противника заманили к волчьим ямам, прикрывая их зелёными ветвями? И вместо фермы с синим цоколем в Гималаях индийский рекрут сталкивается с острой саблей сикха, а вместо того чтобы греться под солнечными лучами, канадский солдат дрожит в карауле на холодных крепостных валах Квебека, на высшей точке жестоких порывов ветра из Баффинова залива и Лабрадора. Именно там его глаз устремляется вниз на реку Святого Лаврентия, чьи сливающиеся волны направляются в океан, что омывает берег Старой Англии; там он думает о своём долгосрочном контракте, согласно которому он продал себя армии точно так же, как доктор Фауст продал себя дьяволу, и потому бедняга, должно быть, стонет от своего горя и вспоминает кладбище и свою Мэри.
Эти армейские объявления в Ливерпуле хорошо приспособлены для привлечения новобранцев. Среди широкого числа эмигрантов, которые ежедневно прибывают со всех частей Великобритания, чтобы отплыть в Соединённые Штаты или колонии, есть много молодых людей, которые, достигнув Ливерпуля, сталкиваются с бедностью или, по крайней мере, лишь с таким количеством средств, которых достаточно только для того, чтобы отплыть в море, не думая о будущих непредвиденных тратах. Тогда для таких молодых людей легко и естественно стать призванными и войти в военную жизнь, которая обещает им бесплатный проезд к самым отдалённым и процветающим колониям и определённой плате за то, что ничего не надо делать, не упоминая про оставшуюся надежду на виноградники и фермы, в реальности которой можно будет убедиться в период достатка. Ведь в безденежной юности решение уехать из дома вообще и предпринять долгое путешествие ради жизни в далёкой стране – это отчасти проявление смелого характера, которое побуждает новичка поступить на армейскую службу.
Я никогда не подходил к этим рекламным объявлениям, окружённым толпами изумлённых эмигрантов, не подозревающих о крысоловке.
Помимо таинственных агентов шарлатанов, которые тайком всовывают свои небольшие, сложенные, как порошки, приглашения в ваши руки, существует другая компания мошенников, бродящих возле доков, в основном в сумраке, и подающих вам странные знаки и кивки с одной стороны, как будто они хотят раскрыть вам некую государственную тайну, глубоко связанную с всеобщим благосостоянием. Они подталкивают вас локтем, преисполненные неопределённых намёков и указаний, при взгляде на вас их глаза блестят, как у ювелира или ростовщика, они преследуют вас как итальянские убийцы. Но как только приближается полицейский в синем пальто, так они сразу же стремятся выглядеть абсолютно нейтрально относительно окружающей вселенной и бредут прочь, как будто лениво направляясь к нежной супруге и семье.
В первый раз, когда один из этих таинственных персонажей обратился ко мне, я счёл его сумасшедшим и поспешно прошёл дальше, чтобы избегнуть его. Но рука об руку, словно тень, он следовал за мной до тех пор, пока не удивившись его поведению, я не обернулся и не застыл.
Это был маленький потёртый старик в прохудившемся на вид пальто и шляпе, его рука возилась в кармане жилета, как будто он вынимал карточку со своим адресом. Заметив, что я остановился, он указал на тёмный угол стены, рядом с которым мы оказались, приняв его за хитрого разбойника, я опять обошёл его и быстро пошёл дальше. Но хотя я не оборачивался, я чувствовал, что он всё ещё следует за мной, поэтому я опять остановился. Тогда человек принял столь мистический и предостерегающий вид, что я поначалу вообразил, что он пришёл ко мне с некой целью о чём-то предупредить, это, возможно, был заговор, ставящий целью взорвать ливерпульские доки, и он был неким горным орлом, влияющем на мой полёт. Я был полон решимости узнать, кто он такой. Глядя во все глаза, я проследовал за ним в складскую арку, где он украдкой пристально огляделся и тихо показал мне кольцо, прошептав: «Вы может получить его за шиллинг, это чистое золото, я нашёл его в тиши сточной канавы! Ничего не говорите! Дайте мне деньги, и оно ваше».
«Друг мой, – сказал я, – я не торгую такими вещами, мне ваше кольцо не нужно».
«Да ну? Тогда получай», – прошептал он со скрытым возбуждением, и я едва не свалился от удара в грудь в тот момент, пока этот пакостный ювелир исчезал с глаз долой. Эта торговая сделка была проведена с удивительной конторской быстротой.
После этого я избегал таких негодяев, как проказы, и в следующий раз, когда они неотступно сопровождали меня, я остановился и громким голосом указал на человека прохожим, отчего он скрылся, торопливо стуча парой косо изношенных и разбитых каблуков. Я не мог не отметить, что подобный сорт людей, дающих такого дёру в чрезвычайной ситуации,
